Мацуда неловко взмахивает руками и падает на отполированный до блеска пол так, будто ему подпилили ноги. Удивлённый вздох, неосторожное движение руками- стол, заставленный всевозможными тарелками, плошками и чашками с десертами для L падает, ввергнув безупречную комнату в хаос клубничных пятен, лужиц молока и кристалликов сахара.
-Прости, L-кун,- растерянный Мацуда чешет в затылке, переступая ногами по изгвазданному полу,- Я не… Не…
-Мацуда! Моё новое платье! Иди сюда немедленно!- Миса надувает губки и с карикатурной яростью упирает руки в боки,- Ты хоть представляешь, сколько я за него отдала?! 

-Мацуда. Идиот…- тихий, как шорох осенней листвы шёпот L, непроницаемый взгляд на остатки сладкого, робкое движение пальца у губ.
Мацуда чуть дёргается, болезненно остро реагируя на выпад; не поворачивая головы, виновато улыбается Мисе:
-Прости, Миса-Миса,- девушка, больше не в силах сердится на этого «недотёпу и вечного неудачника», улыбается в ответ. Отряхивая крошки с тёмной ткани, Миса продолжает что-то шутливо выговаривать полицейскому, но на секунду останавливается…
Лайт протягивает руку и пропускает сквозь пальцы чёрные пряди волос, притянув голову L к себе. Тот поддаётся, и кончиками пальцев Ягами трёт капли взбитых сливок у губ детектива. В целом, поведение Лайта можно назвать «дружеским», но его жадная улыбка, прячущаяся в тёмных глазах и намеренно-медленные движения пальцев по коже L заставляют прикинуть, что…
-Ты весь в сливках, Рюдзаки. Наверное, тебе стоит умыться,- пальцы прекращают свою работу, «случайно» напоследок задев нежно-розовые губы, и L дёргается, как от пощёчины, и кивает в такт собственным мыслям:
-Наверное…- холодный взгляд на Ягами и движение вперёд- оба уходят, и в коридоре слышны удаляющиеся шаги, мягкая поступь босых ног и идущее следом звонкое эхо.

Сигарета как будто насквозь прожигает плоть, и в обугленных лохмотьях кожи проскальзывают бисеринки крови. Миса пустыми глазами смотрит на ожоги и шепчет:
-Это… Больно, но…
Фраза не закончена, а девушка снова тычет огненным кончиком в некогда нежную кожу запястья.
-Почему, Лайт?! Почему?! Я… я не достаточно для тебя сделала? Я сама виновата, я понимаю- не доказала свою любовь к тебе. Но…- плавные движения пальцев, очередная вспышка щемящей боли и буква закончена.
-Я докажу. Он не достоин быть возле Бога. Он,- безумная усмешка кривит губы,- Не принёс жертву. Миса достойна.
Сигарета падает на пол, сожженная до самого фильтра, и на руке видно незаконченное «К ра». Пахнет палёным мясом, запах почти приятен и навевает полузабытые воспоминания о барбекю в парке. Девушка приоткрывает окно- от запаха мутит, а ей ещё нужно закончить последнюю букву. Новая сигарета. Новая…

-Я ненавижу сладкое, Лайт.
Звук падающей воды прекращается, и Ягами поворачивается к растрёпанному L, в прострации выводящему рожицы на запотевшем стекле. Лайт делает шаг вперёд и осторожно кладёт руки на талию Рюдзаки, точнее, на хрупкие косточки, отчётливо виднеющиеся сквозь тонкую ткань джинсов. Кира шепчет L на ухо, практически касаясь мочки уха губами, щекоча шею тёплым дыханием:
-Что ты такое говоришь, Рюдзаки? Ты же всегда поедаешь сладкое в огромных количествах, постоянно. Разве нет?
Детектив чуть мотает головой, и пальцы сжимаются в бессильной ярости, царапая стекло.
-Ложь. Ложь. Ложь,- монотонный хриплый голос, - Ложь, Кира…
Лайт молча качает головой, по-прежнему держа L, будто он сейчас переломится пополам и эхом отзывается:
-Кира…
Однако Рюдзаки не слушает и продолжает говорить сам с собой, интонации всё выше, а речь- сумбурнее:
-Ненавижу. В этом грёбаном приюте мне никогда не доставалось то, что я хотел… Они всегда отбирают всё,- неожиданная злая гримаса на странном лице детектива,- А теперь я могу есть то, что захочу, иметь всё, что захочу, вам понятно?! Никто никогда не отберёт у меня моё по праву!
Полной ненормальной ненависти взгляд в зеркало, и кулак врезается в середину отражения, рассыпавшегося сотней осколков стекла и капель крови. И перед тем как отшвырнуть L от раковины и прикрыть от зеркальной крошки, Лайту кажется, что на мгновение в отражении он увидел маленького злого ребёнка, у которого отняли всё: сладости, дом, семью, воспоминания.
Даже имя.

Мацуда смотрел в щель в дверном проёме, прикусывая кулак до крови, чтобы не закричать, не завыть в полный голос от отчаяния, сознания того, что в этом огромном мире больше не осталось света для него, маленького, растерянного детектива. «Все… Все мои надежды… За что? Наверное, я сошёл с ума… Да, это был бы лучший выход».
Мацуда в изнеможении сполз по стене, глотая горькие слёзы стыда и унижения. Обхватив голову руками, он молчал, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону.
-Почему всё вот так?..
И не у кого спросить ответа, да и не нужен он, когда каменная крошка слетает в бездну четырнадцати этажей, и нет больше сил балансировать на узком коньке крыши.
Ведь Рюдзаки слишком занят сейчас, чтобы в очередной раз спати Мацуду от смерти. И от осознания этого факта юноша улыбается. Ведь так легко сделать шаг вперёд…

-Помогите, ради Бога, кто-нибудь! Молодой человек!..
Молодой человек всячески выказывает желание помочь, приносит стакан воды и вызывает «Скорую помощь» и утешающее говорит, что, мол, всё обойдётся.
Молодая женщина с рыданиями непрерывно благодарит юношу и заламывает руки, и вся улица замерла, с извращённым любопытством наблюдая за трагедией.
-Аи, милая, всё будет хорошо…- дрожащие окровавленные руки гладят тело ребёнка, придавленное махиной трейлера к обочине дороги.
- Всё обойдётся…- повторяет Кира и испытующе глядит в затянутые мутной плёнкой холодеющие глаза девочки. Там пусто, как в залитой солнцем кухне квартирки Рея Пенбера, и ни одной мысли не пробегает за стенкой черепа. «Невинные жертвы…. Ха».
Кира вздыхает и идёт прочь. Остановившись у трейлера, юноша видит мёртвое тело водителя, слепо уставившееся единственным уцелевшим глазом в затянутое паутиной трещин лобовое стекло.
«Строго по графику. Юуки Кодзё, смерть от сердечного приступа».
Лайт улыбается и идёт дальше,- весна, и лепестки вишни невесомо ложатся ему под ноги, а люди с улыбками провожают взглядами удаляющуюся фигуру и понимающе переглядываются: «Весна, да… Время любви, что вы хотите…»