На авторство фика не претендую

…И все же что-то в Ниа беспричинно не нравится Мелло. И вроде, они уже много лет знают друг друга, и росли вместе, и давно бы пора привыкнуть ко всем его странностям. А не получается. И разве эти его злые, не по-детски проницательные глаза – недостаточное основание для неприязни?.. Брррр… Смотреть жутко.
Впрочем, он сейчас сидит спиной к Мелло в своей любимой позе – положив подбородок на согнутое колено.
- Ты меня разглядываешь, - говорит Ниа, не оборачиваясь, продолжая не то чтобы сосредоточенно, а скорее как-то механически собирать спичечный домик. 

Маленький, начищенный до ослепительного блеска автомат. Никакой души за движениями.
- Почему ты меня рассматриваешь? – повторяет Ниа, не дождавшись ответа. – Я тебе неприятен?
- Не могу объяснить, - снисходит, наконец, Мелло. Он, и правда, не может. Он наблюдает за Ниа, как иной раз подолгу заворожено смотрит на маятник огромных часов в холле приюта – та же размеренность, та же безразличная отрешенность движений. Определенно, Ниа неприятен ему, но одновременно Мелло совершенно очарован тем, насколько чужд сдержанный Ниа бурлящему страстями и красками миру вокруг.
- Это иррациональное ощущение, - добавляет Мелло.
Ниа поворачивает голову в пол-оборота, сверкает на Мелло сузившимся злым глазом:
- Природу всякого иррационального ощущения можно объяснить вполне рационально.
Нет, каков маньяк, почти восхищенно думает Мелло. Бесподобное созданье, вроде тех детей-индиго, что в возрасте четырех лет суют кипятильник в аквариум, чтобы проверить, не согреются ли от этого рыбки, а в десять защищают кандидатские по квантовой физике.
Мелло поводит плечами:
- Это ты так думаешь.
- Возможно. Но мои умозаключения очень часто бывают верны.
Мелло раздраженно фыркает и выходит из игровой комнаты.
Очарование контраста, конечно, великая вещь, но Ниа все равно ему не нравится. И никогда не нравился.
Самоуверенная дрянь. И разумеется – опасный соперник.
Ну что же, эта игра никогда не наскучит Мелло…
Несмотря на то, что он чаще остается в ней проигравшим, нежели победителем – не наскучит…

*****
…Многое в поведении Мелло Ниа трудно объяснить, но он склонен списывать это на недостаток информации. Почему, например, Мелло, такой порывистый и импульсивный, иногда вдруг замирает, засмотревшись на что-то совершенно несущественное, даже не слишком красивое или интересное?..
Вот и сегодня… воспитанников вывозят гулять в город, и в автобусе им, не иначе как стараниями миротворца Роджера, приходится сесть рядом. Мелло сразу же затыкает уши плеером и, запрокинув голову, смотрит в окно. Ниа следит за направлением его взгляда: ну да, луна днем – необычно, но ничего из ряда вон выходящего. Ниа быстро теряет к ней интерес.
А Мелло, что-то мурлыча себе под нос и не забывая покусывать шоколадку, пялится на луну всю дорогу.
Совершенно непонятно, с чего бы это.
Ниа не привык лезть с расспросами, но в этот раз его словно черт дергает: он осторожно теребит Мелло за рукав и, дождавшись, пока тот с недовольным видом поставит плеер на паузу и снимет наушники, спрашивает:
- Что ты слушаешь?
Мелло смотрит на него, как на ненормального: еще бы, такой детский, наивный и совершенно неуместный при их не слишком дружеских отношениях вопрос.
- "Radiohead”, конкретнее -"Sail to The Moon”. Не думаю, что тебе это что-то сказало.
Ниа улыбается и откидывается на спинку кресла.
- О… Это многое объясняет. "I was dropped from the moonbeam and sailed on shooting stars”, - говорит Ниа, с некоторым удовольствием наблюдая, как расширяются от удивления зеленые глаза Мелло. – Теперь понятно.
- Что тебе понятно, всезнайка?
- У тебе ассоциативный тип мышления преобладает над логическим, я всегда это подозревал.
Мелло кривится, как от зубной боли.
- Тьфу ты, блядь… Я ему о музыке, а он… Роджер! – это уже сидящему через ряд и старательно делающему вид, что не прислушивается, директору приюта. – Убери от меня эту ЭВМ, ради Бога!
- Сиди, где сидишь, Мелло, свободных мест нет.
Мелло чертыхается и опять затыкает уши "Radiohead’ом”.
Почти полная луна, подобно проказливому мячику, наделенному собственной волей, игриво подпрыгивает в сплетениях электропроводов, неустанно преследуя автобус по ясному небу.
Ниа недоуменно накручивает на палец прядь волос.
Ну что он такого сказал, в самом деле?..

*****
…В последнее время, а точнее, с момента появления этого серийного убийцы, Киры, маленький автомат чаще обычного ходит в библиотеку. Это было бы неудивительно, если б он таскал оттуда книги по уголовному праву, детективные романы или, на худой конец, психологические трактаты, так нет же – читает научную фантастику. Мелло потратил на выяснение этого факта не более получаса: престарелая библиотекарь недолго сопротивлялась чарам его обаяния.
Только эта информация абсолютно ничего не прояснила.
Мелло совершенно уверен: Ниа спит и видит, как бы самому поймать этого психа.
Только чем ему может помочь фантастика?.. Ниа как-то совершенно не походит на мальчишку-мечтателя, грезящего тайнами космоса. Если честно, Мелло вообще трудно представить о чем-то мечтающего Ниа. Вот разве что Киру выследить – это да, это на него похоже, потому как сродни его любимым головоломкам. А так… да он любую более-менее отвлеченную мечту опошлит своими «почему?» да «как именно?»…
Впрочем, в этой дотошности, в желании докопаться до сути Ниа с Мелло, чего греха таить, похожи.
Мелло тоже мечтает поймать Киру.
И, с некоторых пор, чер его знает, почему – взломать программный код маленького автомата.
Потому, улучив момент, он находит Ниа в саду, где тот, забравшись с ногами на скамейку, перелистывает страницы очередного «кирпичика» в размалеванной футуристическими конструкциями обложке.
- Что читаешь? – небрежно.
Мальчишка зыркает из-под лохматой челки:
- Кобо Абе, «Четвертый ледниковый период».
- Японец? – удивленно. – И что же он пишет.
- Книги.
Это что – ирония, или у Мелло уже галлюцинации?.. Ни разу еще маленький автомат не был уличен в наличии чувства юмора… Даже интересно, почему он так не хочет ответить нормально.
- Да брось, Ниа, - Мелло садится рядом, нога на ногу. – Расскажи, о чем.
Ниа захлопывает книгу.
- Ты ради этого меня искал? Спросить, о чем пишет Кобо Абе?
Мелло упрямо скрещивает руки на груди.
- Считай, что для этого.
- Ладно, - Ниа начинает, как всегда, мучить собственные волосы. (Так годам к двадцати совсем облысеет с этой стороны, ехидно думает Мелло.) – Он работал в разных направлениях. Этот конкретный роман заинтересовал меня, в первую очередь, концепцией просчета событий.
Ясное дело, не бурной любовной линией, буде таковая даже и имелась…- И в чем же состоит концепция?.. – вежливо-заинтересованно.
- Есть некая машина, предсказывающая будущее, просчитывающая все возможности и выдающая результат. Если изменить исходные условия, машина это учтет и вывод ее все равно будет верен.
Мелло, теперь уже с неподдельным интересом, подается вперед. Все же он не меньше Ниа любит логические задачки:
- А как же быть с фактом знания о предсказании того, к кому оно относится? Как быть, если человек знает, что должен сегодня попасть под грузовик – и совсем не выйдет на улицу?..
- Знание о предсказании учитывается в определенном алгоритме. Человек не выживет в этот день.
- Но почему?
- Предсказывается не обстоятельство смерти, но срок жизни, зависящий от множества учтенных факторов. В этом умозрительном построении все логично, Мелло, система работает идеально.
Мелло пружинисто вскакивает на ноги и долго смотрит в невозможно серьезные глаза Ниа:
- И разве от того, что система идеальна, тому, кто умирает, легче?
Ниа пожимает плечами:
- Нужно найти изъян в системе. Если такового нет, значит, ты слаб и проиграешь.
Черт. У него какая-то совершенно перевернутая логика… Но самое противное, что она убедительна...
- Ты маньяк, - говорит Мелло. – Если Эл не справится, ты непременно поймаешь Киру, потому что вы с ним одинаково бездушны.
Ниа снова пожимает плечами. Кажется, он совсем не обижен. Или просто хорошо это скрывает.
- Я не маньяк, я просто люблю хорошую фантастику. Мне интересно, как хитро человеческий мозг может подвести логическое обоснование под самую абсурдную идею.
Мелло разворачивается на каблуках, сам на себя сердясь за неконтролируемое раздражение, которое в нем вызывает Ниа.
- Любишь фантастику, почитал бы Бредбери. Может, добрее станешь, - бросает он через плечо.

*****
К полудню столовая, как всегда, забита до отказа: насытившийся духовной пищей приют алчет жратвы земной. Ниа, не особенно стремясь пролезть вперед, занимает место в конце очереди, который уже через пару минут оказывается ее срединой. Остается только долго и нудно ждать, пока ему выдадут чего-нибудь съедобного.
- Можно к тебе? – Мелло возникает рядом совершенно незаметно и бесцеремонно пристраивается рядом. – Очень есть охота.
- На здоровье, - Ниа проходит чуть вперед, освобождая ему место. Наверное, действительно голоден, раз подошел: после памятного разговора в парке они и словом не перекинулись.
- Спасибо.
Несколько минут проходит в молчании.
- Здесь отвратительно пахнет, - неожиданно говорит Мелло.
Нир честно принюхивается, но не находит ничего криминального. Пахнет мясом, картошкой, свежим хлебом и немного – плохо заваренным чаем.
- Это еще почему?
- Столовкой воняет. Казенщиной.
Нир склоняет голову к плечу. С чего это Мелло с ним разоткровенничался?..
- И тебе это так неприятно?
- Ну да.
- Да ты сноб.
Мелло на удивление задумчиво и серьезно смотрит на собеседника, словно и впрямь изучая такую возможность.
- Что ж, наверное. Мне это противно, и я не могу объяснить, почему.
- Ничего подобного, все тут понятно. Ты просто не любишь быть как все. Хочешь отличаться. Но, по-моему, это не зависит от того, что и где ты ешь.
- Да ну тебя, - беззлобно отвечает Мелло. Ниа, пожалуй, поражен такой реакцией: сказать Мелло такое – это, вообще-то, значит спровоцировать скандал.
Фиг что поймешь с его непредсказуемыми перепадами настроения...
- Не нравится – всегда можешь уйти и не вдыхать сии ароматы, - совсем по-детски глупо говорит Ниа, прекрасно зная, что тема закрыта, а замечание идиотское.
Мелло насмешливо фыркает.
- Я, к сожалению, не анаэробен.
Сзади настойчиво напирает очередь. Дальнейший путь до раздачи проходит в полном молчании.

*****
...Мелло снова внимательно следит за Ниа, строящим «городок» из игральных кубиков. С некоторых пор это начало входить в привычку. Да что ж за чертовщина?.. Столько лет избегали друг друга, соперничали, спорили, а теперь словно нарочно – постоянно сталкиваются в каких-то слишком личных ситуациях, словно кто-то свыше настойчиво тычет их носом в необходимость получше узнать друг друга.
И зачем бы это?..
Вот и сейчас – Мелло позарез нужно доделать работу, которую он откладывал до последнего момента, и он, обложившись книгами, развалился на ковре в библиотеке и напряженно таращится в ноутбук уже второй час подряд. Вернее, делает вид… потому что на самом деле Ниа, сидевший здесь, судя по масштабам мегаполиса, задолго до прихода Мелло, раз за разом настойчиво притягивает его взгляд.
Наконец, развернув очередную плитку шоколада и плюнув на скорбные попытки сварганить что-нибудь псевдонаучное до завтра, Мелло раздраженно спрашивает:
- Почему ты все время что-то крутишь в руках?
Ниа поднимает голову и смотрит на него так, что хочется в запредельно вежливой форме попросить прощения за свою тупость:
- А ты почему все время ешь шоколад?..
Хм. 1:0. Играем дальше.

*****
...Сегодня Ниа не спиться, впрочем, как всегда. Он долго сидит на подоконнике с книгой, пожирая текст страница за страницей при свете пристроенной рядом настольной лампы. Бредбери, бесспорно, отличается от всего, что ему доводилось читать ранее. Ниа всерьез сомневается, можно ли это назвать научной фантастикой, но другого определения не находит.
И самое интересное – он чувствует необъяснимую родственность изложенных в романе мыслей его собственным:
«Нас слишком много, - думал он. – Нас миллиарды, и это слишком много. Никто не знает друг друга. Приходят чужие и насильничают над тобой. Чужие вырывают у тебя сердце, высасывают кровь. Боже мой, кто были эти люди? Я их в жизни никогда не видал».
Все вокруг чужие.
На Ниа нападает странная грусть, которой он тоже не может найти никакого обоснования. С чего бы ему грустить, в самом деле?..
Он сыт и одет, и образованию его впору завидовать. Ну, сирота. Но это случается со многими, и немногим повезло так, как ему.
По этому поводу он, если когда и печалился, то давно уже перестал.
Так чего же не хватает?..
Все вокруг чужие…
Возможно, ему не достает друга?..
Ниа кладет книгу на подоконник.
Что, вот так просто?.. Так наивно и банально?..
Ему, Ниа, не хватает человека, который бы его понимал?..
Все вокруг чужие…
Хочется грязно выругаться, но так витиевато, как у Мелло, все равно не получится, а Ниа не любит делать что-то хуже него.
Мелло… вот Мелло, что бы он ни творил, как бы ни пытался подколоть, понимает Ниа лучше всех. Или, по крайней мере, пытается понять, это видно. Правда, не совсем ясно, зачем ему это, разве что, чтобы разгадать тактику «врага» и превзойти его.
Но Мелло никогда не станет его другом, увы и ах. Ни при каких обстоятельствах.
Мелло через свои амбиции не переступит.
А жаль. Это была бы вполне равная дружба.
Мальчик выключает ночник; глаза скоро привыкают к темноте. Он сидит с совершенно пустой головой, вглядываясь во мрак за стеклом, где видны только темнеющие стволы деревьев да кустарник: его комната на первом этаже, ничего не стоит распахнуть окно и, спрыгнув с подоконника, спуститься в сад.
Только зачем?..
Внезапно внимание мальчика привлекают какие-то слишком уж подвижные тени, мелькающие между деревьями. Странно, думает Ниа, ему казалось, что все уже спят, да и не принято в приюте бродить по саду ночью. Не то чтобы запрещено, но не поощряется…
И вдруг по дерганным, порывистым движениям мальчик понимает, что одна из теней – определенно, Мелло.
Но кто же тогда второй?..
Нир приоткрывает окно…
Что я творю… Зачем мне это знать?..
… спускает ноги с подоконника …
С какой стати мне интересоваться тем, с кем Мелло изволит совершать ночные рандеву?..
… чувствуя, как роса моментально промачивает носки…
Идиот, хоть бы обулся…
… и осторожно крадется следом за Мелло и его спутником.
Они держатся за руки, пораженно отмечает про себя Ниа, они смеются над тихими репликами друг друга и держатся за руки.
Но это ведь значит…
Мальчишки останавливаются у зарослей дикого винограда, закрывающих их от возможных наблюдателей со стороны жилых корпусов приюта.
Ниа замирает за стволом дерева. Промокшие ноги медленно, но верно зябнут.
- Почему здесь? – спрашивает второй мальчик. Голос незнакомый, а лица не видно в темноте.
Мелло дергает его за руку, поворачивая к себе лицом.
- Возможно, мне захотелось немного романтики?..
В ту же секунду Ниа, к своему острейшему сожалению, осознает, что происходит.
Мелло притягивает мальчика к себе и целует в губы.
Ах…
Долго. Их поцелуй длится слишком долго, пусть уже прекратят.
Пусть продолжают…
Взгляда не оторвать...
А Мелло шарит руками по телу подростка, и, не отрываясь от его губ, проникает ладонями под его одежду, и расстегает его узкие джинсы…
Когда мальчишки, наконец, отпускают друг друга, Ниа обнаруживает, что дышит так же тяжело, как они, и что мягкие брюки начали пренеприятно тереть в паху.
Мелло увлекает мальчика на траву.
- Мокро, - жалуется тот капризно. – И холодно.
- Сейчас согрею, - убежденно отвечает Мелло и снова целует партнера.
Ниа стоит, невидимый в темноте, мучительно краснея и понимая, что незамеченным убежать ему сейчас не удастся.
Да и не хочется.
Ниа смотрит, как Мелло раздевает любовника, и возбуждается вместе с ним. Это так необычно, так ново для него, что становится страшно…
Он уже не замечает, как мерзнут ступни.
Ниа слушает их стоны – и дико, отчаянно завидует.
Ему безумно, до дрожи в коленях хочется быть на месте этого безымянного мальчишки.
О Господи, думает Ниа, как я хочу…
…его…
Он хочет Мелло?..
Нет, нет, нет… Не может быть!

…Ниа ловит звуки всем телом и впитывает глазами шевеление теней. И сильнее, гораздо сильнее, чем похоть, его терзает ревность.

*****
...Мелло мягко, неслышно, совершенно по-шпионски скользит по коридору, мысленно матеря себя на чем свет стоит за то, что вообще затеял всю эту авантюру. Нет, не то, чтобы он боялся последствий или был неуверен в результате – он абсолютно точно знает, что все получится, и он не вернется в свою комнату без трофея.
Но это уже какое-то извращение – так напрягаться, только чтобы узнать страшную тайну маленького автомата…
Это какой-то бред…
И он это делает.
Мелло осторожно выглядывает из-за угла: коридор пуст... осторожно подходит к кабинету директора и достает из кармана отмычку…
Роджер-таки непроходимый кретин, думает Мелло, усиленно ковыряясь в замке. Держать сверхсекретные документы в верхнем ящике письменного стола – это ж надо додуматься!..
И вообще, при тех деньгах, которыми располагает приют, можно было бы уже и сигнализацию на двери поставить…

*****
... - В чем дело, Ниа, почему ты так на меня пялишься?.. – раздраженно спрашивает Мелло, когда остановившийся взгляд маленького автомата начинает давить в переносицу совсем уж нестерпимо, и от этого даже шоколад не лезет в горло.
Ниа, виснущий над полусложенной мозаикой фрагментов этак на пять тысяч, смаргивает и словно приходит в себя.
- Задумался, прости.
Очень хочется спросить, о чем, но Мелло вовремя одергивает себя: не хватало еще снова проявлять интерес к делам мальчишки. Это и так в последнее время случается ненормально часто.
- В следующий раз, когда на тебя вдруг накатит приступ мыслительного вдохновения, советую таращится на кого-то другого.
- Как скажешь, - пожимает плечами Ниа.
И что ты будешь с ним таким делать?..
Мелло ловит себя на том, что сам засмотрелся на мальчика, и поскорее отворачивается.

*****
…И вот, теперь, с той злополучной ночи, с того чертова момента, когда он, словно тать, крался по саду за гибкими, смеющимися обрывками черноты, за этими соблазнительными тенями, когда он, абсурдно желая как-то обнаружить свое присутствие и продолжая незамеченным наблюдать за ними, смотрел, как Мелло совершенно немыслимые вещи вытворяет с этим мальчиком, Ниа потерял покой.
Он просыпается ночами от того, что ему сниться губы Мелло, растянутые в ехидной улыбке.
Он все время разглядывает Мелло, где бы его ни встретил.
Он постоянно вспоминает, как Мелло судорожно, рывками двигает бедрами, когда кончает, и какое странно отрешенное у него при этом выражение лица.
Он просыпается на испачканных простынях.
Ему снится Мелло.
Ему везде видится Мелло.
Он вздрагивает, услышав его голос.
Ниа плохо, очень плохо.
Он впервые в жизни совершенно не понимает, что с ним творится. Никаких предположений. Никаких идей.
Он каждый день мучительно листает Бредбери, словно у несчастного писателя есть ответы на все его вопросы только потому, что почитать эту книгу ему посоветовал Мелло. Да какое там посоветовал, так, едко бросил в разговоре, словно хотел этим обидеть…
А вышло-то наоборот:
«Он почувствовал, что улыбка соскользнула с его лица, что она подтаяла, оплыла и отвалилась, словно воск фантастической свечи, которая горела слишком долго и, догорев, упала и погасла. Мрак. Темнота. Нет, он не счастлив. Он не счастлив! Он сказал это самому себе. Он сказал это самому себе. Он признал это. Он носил свое счастье, как маску, но девушка отняла ее и убежала через лужайку и уже нельзя постучаться к ней в дверь и попросить, чтобы она вернула ему маску обратно».
Он не счастлив.
Он не станет счастлив, пока не получит Мелло.
Пока не попробует, каково это – быть под ним, когда его лицо принимает это отрешенное выражение.
Он не счастлив без этого.
Ниа с не свойственной ему страстностью захлопывает книгу и отбрасывает в угол.
Он не счастлив.
Теперь это совершенно очевидно…

*****
...- Я думаю, ты хотел бы найти Киру, - Мелло раз за разом заводит этот разговор, надеясь вынудить Ниа сознаться в стремлении опередить Эл. Он почему-то хочет, чтобы Ниа признался: да, он желает доказать, что умнее Эл.
- Я мог бы помочь в расследовании, - очень раздельно произносит мальчик. – Но это сейчас не мое дело.
- И тебя совершенно не волнует то, что гибнут люди? – Мелло решает зайти с другого края.
- Это дело Эл. Я не имею права вмешиваться.
- Ты бездушен. Тебе никого не жаль, - почему, почему в последнее время ему так нравится говорить подобные вещи Ниа?..
Не потому ли, что в ответ он только кротко кивает и повторяет, словно запрограммированный ответ:
- Как скажешь, Мелло.
И эта механическая покорность так ужасна, что, без сомнения, абсолютно очаровательна.

*****
...Нет, нет, нет, Мелло, ты не прав, я не такой, как ты думаешь, я не бесчувственная тварь, я не бесчувственный, я не…
Открытый томик Бредбери падает с колен на пол.
Ниа поднимает его и читает первое, на что натыкается взгляд:
«- Одуванчик. Последний, наверное. Вот уж не думала, что найду одуванчик так поздно осенью. Теперь нужно его взять и потереть под подбородком.
- Зачем?
- Если останется след – значит, я влюблена. Ну как?
- Желтый стал.
- Чудесно! А теперь проверим на вас.
- У меня ничего не выйдет.
- Посмотрим. Какая жалость! Вы ни в кого не влюблены!
- Нет, влюблен.
- Но этого не видно.
Я влюблен, я очень влюблен. – Он попытался вызвать в памяти чей-нибудь образ, но безуспешно. – Я влюблен. Это все ваш одуванчик виноват. Вся пыльца сошла вам на подбородок. А мне ничего не осталось.
- Ну вот, я вас расстроила?.. Я не хотела…»
Я не влюблен, упрямо шепчет Ниа, я не влюблен.
(Господи, доходит до него, так вот оно что такое, вот что за дрянь со мной приключилась).
Но я не влюблен!
Не влюблен в его желтые, как одуванчик, волосы и безумные зеленые глаза. В его блядские глаза. В его кошачьи повадки. В его острый ум, жестокую насмешливость и вечную нетерпеливость.
Твою мать, Мелло, кем бы там она ни была.
Я уже и ругаюсь, как ты.
«Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам, и одна половинка была горячей как огонь, а другая холодной как лед, одна была нежной, другая – жесткой, одна трепетной, другая – твердой как камень. И каждая половина его раздвоившегося «я» старалась уничтожить другую».
Я не влюблен.
Ах, Мелло, как же я тебя ненавижу, золотоволосая ты скотина.
Как же я тебя хочу.

*****
- Роджер, кого выбрал Эл, меня или Ниа? – кричит Мелло в лицо директору приюта.
- Боюсь, никого. Мертвые не могут выбирать.
Мелло отскакивает и трясет головой, отказываясь верить. Ниа тоже потрясен смертью Эл, но еще сильнее у него стучит в висках от невыносимой, сумасшедшей, иррациональной радости: он сможет быть рядом с Мелло, они смогут работать вместе…
- Почему бы вам не объединить усилия?..
- Да, почему бы нет, - говорит Ниа невероятно спокойно.
- Нет, это невозможно, – моментально отвечает Мелло. В глазах – искренний ужас от подобной перспективы. – Мы всегда во всем спорим.
Повисает пауза, во время которой Ниа продолжает отрешенно складывать белоснежный пазл.
- Ладно, - говорит Мелло, но по голосу очевидно, что совсем не «ладно». – Пусть это сделает Ниа, он не такой эмоциональный.
Ниа слышит его, как сквозь вату, и боится поднять глаза.
- Я ухожу, мне все равно скоро 15, я все решу сам, - скороговоркой выдает Мелло и вылетает прочь из кабинета.
- Мелло! – зовет Роджер.
Ниа машинально накручивает на палец прядь волос и старательно думает о том, что из-за такой бесспорно неудобной, но отнюдь не трагической вещи, как уход Мелло, жизнь не заканчивается.
Но получается, увы, совершенно неубедительно.
Надо решиться, думает Ниа, времени совсем мало.
Некогда бояться и разрываться на кусочки.
*****
... - Чего ты хочешь? – резко. Мелло знает все, что скажет ему незваный гость, и от этого неприятно: ему почему-то претит мысль о том, что Ниа можно упрекнуть в предсказуемости.
Дожился. Еще скучать по нему надумай.
Вот еще? Это по нему-то?..
Стоит, прислонившись плечом к дверному косяку; балахонистая рубашка достаточно жалко виснет на худеньком теле. Странно видеть его в свободной нехарактерной позе.
- Ты не должен уходить.
Мелло кривится: началось.
- Неужели? – цедит он, скидывая в рюкзак немногочисленные пожитки. – А зачем мне оставаться? Работать под твоим началом? Быть вечно вторым?
Нир выпрямляется.
- Ты слишком амбициозен. Это вредит результатам.
Мелло в два шага оказывается рядом с мальчиком. Он останавливается очень близко, ему чудится даже короткий удивленный вздох, но, скорее всего, только чудится: Ниа, в отличие от Мелло, прекрасно владеет собой.
- Ты еще более амбициозен, чем я. У тебя из всех чувств только это и развито. Ты разыгрываешь партию, в которой главное – тонкость ходов и азарт охотника.
Ниа отступает и упирается спиной в дверь. Хорошо, что она открывается вовнутрь, думает Мелло, иначе мальчишка непременно вывалился бы в коридор.
- Ты и впрямь считаешь, что я совершенно неэмоционален? – почти жалобно спрашивает Ниа, заглядывая Мелло в глаза, и взгляд его совсем не взрослый и не злой.
- Ты все на свете хочешь подвергнуть анализу. И считаешь свои выводы единственно верными, - к сожалению, это звучит не так язвительно, как хотелось бы.
- Я так устроен. Вернее, так устроен мой мозг.
- А еще ты помешан на точности формулировок.
Пора перестать нависать над ним. Нужно просто отвернуться и продолжить сборы.
Вместо этого Мелло упирается ладонью в дверь над его плечом.
- Да. А ты в выборе слов настолько небрежен, что делаешь больно, не осознавая этого.
Замечательно. Маленький автомат обвиняет его в невнимательности, глупости и бестактности.
- Зато ты всегда наносишь удар только осознанно. Это ведь намного рациональнее, верно? И удовольствие изощреннее.
Этот разговор катится куда-то не туда. Определенно, Мелло не это хотел сказать на прощанье. Совсем не это. И не таким тоном.
Черт. Он вообще не собирался прощаться.
- Верно, - кивает Ниа. Белая лохматая челка падает на глаза, закрывая пол-лица. – Я… я хотел тебя попросить.
- Я уже сказал, что не останусь.
- Я знаю. Но я хотел попросить не об этом.
Брови Мелло стремительно взлетают к волосам. Обвинения в предсказуемости явно были преждевременными.
- О чем же?
Ниа резко поднимает голову, но взгляд его – совершенно невидящий.
- Я хочу переспать с тобой.
На несколько секунд воцаряется звенящая тишина, а потом Мелло отскакивает, как ошпаренный, и ошалело трясет головой:
- Ниа, ты совсем рехнулся?
Молчание.
- «Прекрасная дева, я хочу спать с тобой», - ехидно цитирует Мелло.
-Нет, - коротко говорит Ниа. – На роль «прекрасной девы» я предлагаю себя.
Мелло садится на табурет и с усилием трет лицо рукой. Определенно, маленький автомат его удивил…
- Два вопроса, Ниа, если можно, - подчеркнуто вежливо говорит Мелло. – Первый: почему с… этим ты обратился именно ко мне? И второй: почему ты решил, что за такую просьбу я не выбью тебе все зубы?
- Отвечать в любом порядке? – уточняет Ниа, словно плохой ученик на контрольной.
Мелло неопределенно отмахивается: валяй, мол, чего уж тут.
- Ответ на второй вопрос: я точно знаю, что сейчас ты предпочитаешь мужчин. Я не знаю, изменятся ли твои вкусы, но я видел тебя с твоим другом.
- Следил за мной? – спрашивает Мелло, удивляясь восхищению в своем голосе.
- Да.
У Мелло не возникает желания спрашивать, зачем.
- Дальше, - говорит он.
- Да... сейчас.
Ниа прикрывает глаза и молчит некоторое время.
- Видишь ли, мне никогда не хотелось никем обладать, не хотелось доминировать в физиологическом аспекте отношений. Я связывал это со своим возрастом, однако, я вошел уже в ту фазу физического развития, когда давно должны начаться эротические фантазии.
- И что же? – Мелло внезапно чувствует острый интерес.
- И ничего.
Если бы речь шла не о Ниа, это бы называлось «огрызнулся». Мелло даже смаргивает от удивления.
- Можно было бы предположить, что я тороплю события, что мое развитие замедленно, что я, в конце концов, ущербен. Я не чувствую желания ни к женщинам, ни к мужчинам, поиск партнера меня совершенно не интересует.
- Тогда не понимаю, чем могу тебе помочь.
- К тебе я… чувствую.
До Мелло это заявление доходит почему-то крайне медленно. Мозг не желает осмысливать подобное.
Исключительно в целях защиты от короткого замыкания, не иначе.
- Ты – что?!.
- Ты хочешь, чтобы я повторил? – напряженно спокойно. - Я хочу тебя. Сегодня, видимо, последний шанс получить то, что я хочу. Если ты согласишься, конечно.
- Почему именно я?
- Глупый вопрос, Мелло, - тихо, страдальчески говорит Ниа. – Сам бы ты на него ответил: «Я не могу этого объяснить».
Мелло резко встает, и мальчик отшатывается.
- Ты хренов лжец. Я не верю, что это исключительно иррациональное ощущение. Ты на такие не способен. Ты просто хочешь узнать, как это бывает, вот это верно. Описать и внести в каталог.
- И это тоже, - он не отпирается, не отрицает. – Но я хочу сделать это с тобой. Именно с тобой.
- Вон, - Мелло указывает рукой на дверь. – Уходи.
Мелло уверен, что повторять дважды не придется.
Но от осознания того, что Ниа не попытается попросить его еще раз, Мелло почему-то чувствует себя обманутым.
Ниа смотрит на него долго – слишком долго даже для этой затянувшейся игры. Смотрит совсем не зло, скорее как-то обиженно.
И молча выходит, плотно закрыв за собой дверь.
Мелло разъяренно пинает табурет. До чего же самоуверенная дрянь!.. Пришел сюда нагло требовать его тела!.. Так буднично, так просто, как будто заказывал Роджеру новую игрушку...
Но злость понемногу отпускает, и Мелло с раздражением признает, что не совсем прав. Не так уж легко это далось маленькому автомату. Он вспоминает напряженные интонации в голосе Ниа, его странные взгляды и старательное, какое-то болезненное избегание слова "секс", выдающее смущение и страх.
И то, как близко Ниа, не терпящий, когда нарушают границы его личного пространства, подошел к Мелло во время разговора, тоже говорит о многом.
Черт. Черт. Черт…
Возможно, Ниа сказал правду.
Мелло даже очень хочется, чтобы это было правдой.
Потому что слишком уж заманчивое предложение: трахнуть того, кто всегда оставляет тебя позади – завистливо смотреть в спину.
Особенно, если он сам приходит к тебе и, унижаясь, просит об этом.
Возьми меня; раз уж ты все равно дышишь мне в затылок, так исполни свою мечту – поимей меня. Так соблазнительно... Особенно если ты сам хочешь его, если тебе безумно интересно, как он поведет себя, когда окажется беззащитным и голым, распластанным под твоим телом. Будет ли он упрямо молчать, изучая ощущения? Слишком большое искушение – первым узнать это. Блядь, это неправильно. Это же маленький автомат, бесчувственная дрянь с острым умом… с белыми взъерошенными волосы, вечно спрятанным под мешковатой одеждой тонким телом… Мелло не может отрицать, что необычная, бесцветная и бесполая красота Ниа его трогает. И в то же время Ниа - хитрая, расчетливая зараза... Равный. Так вот, в чем причина, осеняет Мелло, и он улыбается. Вот то, чего не смог понять даже сам Нир. По-настоящему сильно хотеть можно – только равного?.. Только к такому притяжению следует относиться всерьез?.. Что же, здравый смысл подсказывает Мелло, что это отнюдь не аксиома, но для них с Ниа такое утверждение вполне справедливо. Мелло вскакивает и выбегает из комнаты. Было бы глупо проигнорировать такой вызов. Это безрассудно и непоследовательно, но он непременно должен проверить свою догадку. ***** ... Ниа, как всегда, сидит спиной к двери и что-то сосредоточенно вертит в руках. Он никак не реагирует на появление Мелло, буквально врывающегося в комнату. - Ты предвидел, что я приду, - говорит Мелло, подходя к мальчику вплотную. У него такие хрупкие плечики, проносится в голове. У него такая нежная кожа: вот она – тонкая полоска между воротником и волосами – только прикоснись. - Мне кажется, ты пришел к истинному выводу о причине моей просьбы, - Ниа поворачивает голову, и на его лице – совершенно детская, торжествующая улыбка: ну-ка, оцени, какой я умный, как я все точно предсказал!.. не оставил тебе ни единой возможности отказаться!.. Да куда уж умнее… Руки чешутся отвесить невыносимому всезнайке оплеуху, но губы сами собой растягиваются в ответной улыбке: - Тебе правильно кажется. - И я могу рассчитывать на?.. Откуда эта неуверенность в голосе? Он же знает, что да. Он всегда все знает наперед. Мелло наклоняется, подхватывает Ниа подмышки, разворачивает к себе лицом. Чувствовать, какое легкое, невесомое у мальчика тело, приятно. - Прямо сейчас. В черных глазах мелькает бешенная, все сметающая на своем пути радость и еще – совершенно искренний страх. По всем канонам, Ниа должен переспросить: «Прямо сейчас?», а Мелло ответит: «Да», и поцелует, наконец, несносного мальчишку. Но Ниа существенно сокращает диалог: - Да, - говорит он, высвобождается из рук Мелло, обходит его и идет к двери. - Что ты делаешь?.. – Мелло садится на кровать, удивленно глядя в спину мальчика. - Я должен запереть комнату. Будет неприятно, если нам помешают. Ах, вот как. Мелло не подумал. С другой стороны, это же маленький автомат. Можно пари держать, что и любрикант уже дожидается на тумбочке. Мелло скашивает взгляд и усмехается, когда его догадка подтверждается. Детский крем. Какая прелесть. Справившись с дверью, Ниа возвращается к нему, упорно глядя в пол, и робко пристраивается на краешке кровати рядом с Мелло. С полминуты проходит в пустом молчании. Потом несколько заскучавший Мелло решает, наконец, брать инициативу в свои руки, тем более что пришел он сюда именно для этого. ... А «инициатива» только тихо вскрикивает, когда ее валят на спину и начинают раздевать и зацеловывать, и смотрит растерянно, и цепляется за плечи Мелло, и тянется за ним, стоит чуть отстраниться. **** - Не трясись. - Я не трясусь. - Не ври, трясешься. Крепче сжать в объятьях: унять дрожь, успокоить. - Боишься? - Я не… - глухим шепотом. – Да. Да, я боюсь. **** - Мелло… Дышит тяжело, прерывисто; губы припухшие, красные… Все логично, все рационально, Нир, на все есть причины – нужно зацеловать тебя так, чтоб воздуху не хватало: чем меньше кислорода получает твой мозг, тем сложнее тебе думается; если анализировать удовольствие, это уже не удовольствие никакое… И не надо смотреть так ранено, так испуганно. **** -Все нормально. Ах, самому бы еще в это поверить, когда под тобой этот трепещущий, из плоти сотканный сахарный – такой белый! такой снежно-белый! – тростник – хрупкий, гладкий, чувствительный: только тронь – и скрюченные пальцы впиваются в спинку кровати, и по напряженным, согнутым в коленях ногах проходит судорога… Да неужто вот как сейчас – это всего лишь «нормально»?!.. - Тихо-тихо, всё ведь… - Мелло… **** …А если поймать его покорные маленькие ладошки, и ласкать ими свое тело, и улыбаться смущению, пунцово горящему на его лице, и содрогаться от наслаждения… ааааааааааааааах… Вот это-то – «нормально?.. И кто же врал-то, Мелло?.. Он же действительно хочет тебя, маленький автомат действительно тебя хочет… И ты… ****