Посвящается тем, кто ещё не нашёл
Своего Бога…

Две холодные капли дождя скользнули по коже Лайта, как будто слёзы.
- Есть ли Бог, Миками? – бессильно спросил он, отчаянно цепляясь за хрупкую, умирающую надежду, - есть ли смысл во всём этом? Почему я? Скажи, осталась ли ещё справедливость, Миками?
Нежное, тихое касание губ Теру не успокоило Лайта; он лишь поднял на юношу глаза, в которых вместо обычной холодности и презрительной насмешки плескалась печаль и минутное осознание своей неспособности сделать хоть что-то в этом мире… 

- Ты – мой Бог, - уверенно и пылко произнёс Миками, - только ты. Я не ищу других богов…
- Тогда будь со мной рядом… - Ягами охватил его шею руками и заглянул в самую глубину бездонных тёмных глаз, - я хочу, чтобы ты верил в меня, слышишь?
- Я верю в тебя, Бог, - Теру притянул его ближе к себе, нетерпеливо, волнуясь, изучал губы юноши своими, - В конце концов, ты – тот, кто всегда остается со мной и слышит мои молитвы…
Оторвавшись от поцелуя, Теру взволнованно глядел на лицо своего Бога – восторженно, нежно, и готов был на всё ради него – пожертвовать собой или убить любого, кто станет на пути Киры. Единственного, всегда внушавшего ему беспредельное уважение… В чьих объятиях было так хорошо засыпать, глядя, как отблески первой утренней зари зажигают огоньки в тёмно-ореховых глазах Бога…
«Спи, Миками», - обычно шептал ему Лайт, склонившись над его ухом; и Теру спокойно закрывал глаза, зная, что с утра Кира будет рядом…
Осенняя аллея, пожелтевшие листья, темная полоска горизонта… Небо, пронизанное серебристыми тонкими нитями дождя, будто обнимало их двоих…
- Я люблю тебя, Миками.
- Я люблю тебя, Бог…
- Знаешь, с тобой я не такой, как с остальными…я словно бы настоящий, я и вправду живу!
- Не думай о других, Бог. Я хочу быть с тобой, всегда оставаться единственным в лучах твоего благословения,…что мне до других?
- Миками…
Лайт ласково, с безмерной любовью провёл кончиками пальцев по груди Теру, одной рукой поглаживая и перебирая длинные пряди его чёрных волос, - Мой Миками. Что бы ты стал делать, если бы я умер?
- Не говори так, божество не может умереть! – с содроганием парень открыл глаза, глядя на Лайта с вопросом, весь охваченный каким-то трепетным ужасом. Ещё прекраснее, ещё нежнее показалось ему лицо Бога, ещё более сияющей – кожа. Миками покрыл поцелуями скулы и щёки Ягами, не коснувшись губ…
Дождь понемногу стихал, успокаивался прохладный ветер, как бы запутывался в траве, в ветвях деревьев; но для них двоих это осталось незамеченным – слишком они были погружены в свой собственный, чудесный мир, где, кроме них, не было больше никого.
- Принц Нового мира…, - Лайт вздрагивал от наслаждения с каждым неторопливым касанием Теру, - мой невинный принц…
- Расскажи мне, Бог, я хочу слышать о новом мире, который построю вместе с тобой…
- Там будут царить счастье, порядок и справедливость.… И мы будем вечно любить друг друга, - Ягами склонил голову на плечо юноши; и в глазах его отразились первые бледные звёзды, начинающие мерцать где-то в бескрайней вышине тёмного неба…
- Что такое вечность? – Миками слышал, как бьётся сердце Киры, отмеряя секунды, почти в такт с его собственным сердцем.
- Я обещаю, что покажу её тебе, - улыбнувшись уголками губ, Лайт опустил веки; и сознание его было спокойно и ясно; и не было больше ничего – только присутствие рядом Теру…
***
«Прости, Миками, я буду занят ближайшие несколько дней. Мы не сможем увидеться. Не скучай…»
Прочитав смс-ку от Киры, юноша отложил телефон в сторону; было заметно, как дрогнули его тонкие изящные пальцы. «Бог…за что ты наказываешь меня? Я сделал что-то не так? Я не могу жить, когда тебя нет рядом! Почему ты так поступаешь со мной?» - Теру ясно чувствовал, как к глазам подступают горячие непрошеные слёзы – то ли обиды, то ли разочарования. Уже вторую неделю продолжалась эта пытка; Миками чувствовал себя до предела измученным и совершенно несчастным, и ему становилось только хуже от каждой такой безликой смс-ки, в которой не было ничего, кроме того, что Лайт занят и не может с ним увидеться.
Ягами ссылался на дела, и Теру вправду хотелось слепо верить в то, что Бог выполняет сейчас какую-то важную часть плана, и что дело вовсе не в том, что он не хочет видеть его…
Но на экране мобильника высветилась надпись: «1 непрочитанное сообщение», и Миками схватил телефон.
«Забыл написать – я люблю тебя…»
Теру склонил голову. Бог часто так делал – давал надежду, потом отнимал её, играл с ним, и при этом не давал Миками чувствовать себя игрушкой в его руках.
Опять одиночество…
Юноша поднялся, пошёл на кухню, налил в чайник воды и включил его. Размеренный автоматические действия – и никакого смысла.
Дождавшись, пока вода закипит, Теру заварил себе чай – самый, пожалуй, обычный в мире чай; нарезал бутерброды и отправился в гостиную, смотреть телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых безрадостных мыслей.
Ягами Лайт был настоящим Богом – в его руках нити человеческих жизней спутывались и снова расходились, чтобы через короткий миг исчезнуть с тихим мелодичным звуком порванной струны…исчезнуть навсегда…
А Миками был просто человеком, пускай и любимцем Бога, но всё же одним из миллиардов…он не умел и не хотел видеть это представление, где люди были послушными куклами в руках Лайта - кукловода…
Мелькающие на телеэкране яркие картинки чьей-то вымышленной жизни не помогли Теру забыться. Вовсе нет, всё осталось, как прежде – только часы, стрелки которых отмеряли время – самое относительное из выдуманных человеком понятий после любви – теперь показывали не семь, а девять вечера.
Юноша поднялся с дивана, и отправился на кухню с чашкой, чтобы снова сделать себе чаю. Но на полпути туда он остановился, услышав звонок во входную дверь.
- Ну и кого там принесло? – негромко, устало спросил Миками, открывая.
На пороге стоял Лайт.
Бог улыбался, когда, не дав Теру опомниться, притянул его к себе за воротник футболки и впился жадным поцелуем в его губы. Чашка выскользнула из пальцев Миками, и, будто бы через миллиарды долгих минут, раздался звон разбившейся в осколки керамики.
- Бог! – схватив Ягами за руку, юноша втащил его в квартиру, закрывая дверь за его спиной и тут же принимаясь жадно целовать, сдёргивая с него одежду, отбрасывая её в сторону.
Не осталось ни малейшего упрёка или сомнения - только любовь и обожание.
- Я скучал, - усмехнулся Лайт, помогая парню справиться со своим идеально завязанным галстуком, - я не мог не прийти…
- Я знаю, - Миками поднял на него полные счастья глаза.
- Я люблю тебя, - прошептал Лайт.
А по оконному стеклу скользили вниз маленькие серебристые капли осеннего дождя…